Очерк из истории Инквизиции.

Рассказ-победитель в конкурсе об истории Инквизиции.  

-Аааа, вон чего тебя завлекло. Да сами они себя придумали, по-моему. Они тут еще со времен империи. Тогда они монахами были, обороняли святую веру от таких как мы с тобой, ну и вешали тех, у кого добро хотели отобрать. Или сжигали. У них окромя веревки и меча, трут и кресало любимые игрушки. Вона, прадеда моего, Рогнара, спалили за милую душу на площади в Старограде, а всей и вины-то его было, что отказался отдать вино из своих запасов монахам. Он у меня винодел был знатный, а помимо того еще и трактир держал. Ну и пожаловали к нему как-то монахи проезжие, инквизиторы эти, мать их через руку! Он их честь по чести покормил, пару кувшинов вина выставил. Думал, пронесло. А они по утру потребовали телегу и весь запас вина, дюже видать приглянулось оно им. Прадед видный был, не одну войну прошел, пока не остепенился. Собрал слуг, да и врезал этим разбойникам в рясах по первое число. Убивать не убивали, но поколотили крепко. Связали всех, свалили в ту самую телегу, на которой они вино ворованное везти собрались. Намалевали на их рясах дерьмом «ВОР» крупными буквами, да и отправили в таком виде в Староград. Знамо дело, через три дня вернулись они, отмытые да подлеченные, да еще и полсотни своих привели. Рогнар отбиваться не стал, судите меня, говорит, но принародно, я свои дела помню, вором не был. Стянули его по рукам-ногам, слуг вздернули в буковой роще, прям возле трактира. Хорошо прабабки не было рядом, а то бы попользовали ее всей своей святой ордой. Ну, трактир, дело ясное, сожгли. А прадеду перед судом язык отхватили, чтоб не сболтнул чего лишнего. Обвинили в том, что хотел монахов святого ордена вином отравленным опоить. Ну и пожгли на потеху горожанам. Так я через это и попал в лихой народ. Прабабка пряталась долго, а там и к Грэму Кабаньей голове прибилась, был такой вожак нашего брата в то время. Меня в его честь и назвали, когда уродился. -Старик, кончай языком трепать, иди, проверь лошадей, и в караул, - Сигурд Шакалья пасть грузно плюхнулся на скамью. Вот уже шестой год Сигурд, получивший свое прозвище, или, как он его сам называл, титул, за подпиленные клыки, верховодил одной из многочисленных разбойничьих шаек Хаддана. Удача все это время поворачивалась к нему исключительно физиономией, его лихие ребята регулярно и почти без потерь грабили купеческие караваны, а Инквизиция пока так и не смогла выбить из шакальей пасти все зубы. -Что, Малыш, настращал тебя старый Грэм? – хохотнув, спросил Сигурд. -Нет, я не боюсь, - Лайк отчаянно заморгал и покраснел. -А зря! – Сигурд треснул ладонью по столу, - Мардж, ты принесешь мне мое жаркое или нет! Инквизицию, парень, бояться надо. Если б я ее не боялся, то мы давно бы уже все кормили ворон или червей. Они сильны, у них настоящие солдаты, с той лишь разницей, что живут не в казармах, а в монастырях. Да и монастыри те, скорее крепости. Они свое дело знают. В открытом бою сомнут и не остановятся. Им только регулярные войска, да наемники из опытных могут бока намять. Да и грамотные эти ребята к тому же, все под букву закона подведут. Но мы тоже не промах, потому и живы. За шесть лет, ни одной стычки с ними не было. Так только, пару патрулей на дороге вырезали. Ты, парень, не пугайся их, ты их опасайся и обходи стороной, тогда головенка твоя от шеи не отделится. Я их чуять научился, вот и живы мы все пока, и добыча годная. Ладно, Малыш, топай спать, завтра поутру в лес уйдем. Тут хоть деревенька и не проезжая, но все лучше от людных мест стороной ходить. Малыш в очередной раз вытер нос и поплелся в конюшню. Там, развалясь на соломе уже сопел старый Грэм, видать отправивший в караул вместо себя кого-то из молодых бойцов. Лайк поуютнее устроился в соломе и мирно засопел под боком у старика. *** -Сир, они угомонились. – разведчик совершенно неожиданно вынырнул откуда-то из кустов и встал у стремени командирского коня. – Они оставили только шестерых часовых, трое из них спят. -Остальных снять тихо сможете? – Кридланд зябко поежился в седле. -Да, сир, обижаете. Мы там полдеревни вырежем так, что никто и не заметит. -Полдеревни не надо. Это и я могу. Снимайте часовых. Всех. Дайте сигнал, и отходите в лес, будете брать тех, кто попытается удрать. -Да, сир. – разведчик так же бесшумно скрылся в чаще. -Маки, твои готовы? -А как же, Кларк. Бьют копытом. – Рослый рыцарь бодро взмахнул рукой. -Перекройте дорогу к северу и югу от деревни! И отправь человек двадцать в лес, на подмогу нашим следопытам. Давай, действуй! -Шакалов живыми брать? -Как получится, так и берите. Только чтоб всех мертвых свалили потом в центре деревни. Здесь трупы не оставлять. Повезем в Староград, там как раз пики для голов освободились. Рослый рыцарь усмехнулся и двинул коня в лес. Кридланд подъехал к своим людям. Тридцать пять человек, все тяжеловооруженные всадники, но без обычных копий, кто с топорами, кто с мечами. Проверенные в боях, повидавшие все что можно, и то, что нельзя. Они «несли свет» по всему Хаддану. Свет этот, правда, часто отдавал красным, пах кровью и страхом. Они рубили всех, кого им приказывали, не задумываясь и не сомневаясь. Да и какие могут быть сомнения, когда большинство из них сами вышли из обычных бандитов, убийц, наемников и беглых солдат, во избежание костра, примкнувших к Святому ордену. -Сигнал, сир. – вполголоса сообщил один из солдат. -Вижу. Всех, кто будет оказывать сопротивление, убивать! Пленных на центр улицы. Вперед! Всадники влетели в деревню, солдаты ордена быстро спешивались и врывались в дома. Воздух наполнился криками. Из дверей трактира со страшным грохотом вывалились двое Инквизиторов, используя здоровенный стол, как таран, Шакалья пасть и трое других разбойников попросту вышибли их вон. Сигурд попытался было собрать вокруг себя своих людей, но они не выказали желания драться и бросились в лес. Шакалья пасть, ругаясь на чем свет стоит, ринулся к конюшням, за спиной тяжело и гулко загрохотали копыта, он метнулся к стене ближайшего дома, но не успел, мощный удар развалил его от плеча до поясницы. Все было кончено в считанные минуты. От полусотни разбойников остались человек десять, которые испуганно жались друг к другу в центре единственной деревенской улицы. Рядом с ними дрожали жители. Вокруг них, с мечами и факелами застыли солдаты Инквизиции. Из домов выволакивали трупы. Из леса за деревней разведчики и солдаты Ордена, вели еще троих, пытавшихся спастись бегством. Кридланд подъехал к кучке пленных разбойников и напуганных до полусмерти крестьян. Отличить их было легко. Местные, в основном женщины разных возрастов и старики, полуголые, кто в чем. У одной из девиц из-под порванной ночной рубашки вывалилась грудь. Кларк отвернулся. Страх этих людей повис в воздухе жирным туманом. Они знали, что по закону их всех могут повесить, сжечь или отправить на каторгу, как пособников разбойничьей ватаги. Они старались заглянуть в глаза всаднику в сером плаще, видя в нем высшую силу, от которой зависит их жизнь, а Кридланд старательно глаза отводил. Он за свою жизнь уже наигрался в бога, теперь ему надоело вершить суд, казнить или миловать. Он предпочитал просто делать свою работу. Сегодня, здесь в деревушке без названия у Староградской дороги он свою работу сделал. Шакалья пасть и его ребята слишком зарвались, не стоило им нападать на караван Али. Тем более, не стоило убивать его племянника, да еще так близко от Старограда. Купец устроил грандиозный скандал в замке Ордена, орал, топал ногами, грозил карами своих богов, а когда пообещал за голову каждого из нападавших по тысяче золотых, отцы Ордена тут же снарядили вдогон разбойникам отряд Кларка. Найти Сигурда не составило большого труда. О том, что это был именно он, инквизиторам сообщали во всех деревнях вдоль дороги. Шакалья пасть был мелким разбойником, но очень хотел казаться влиятельнее и сильнее. Не давали ему покоя старые легенды о разбойничьих королях. Вот и трепал языком в каждом трактире, что сорвал большой куш, утер нос самому Али, а племянника его, варвара восточного, приколотил к придорожному столбу. Кларк помнил, что Шакалью пасть на самом деле звали Сигурдом, и во время походов северян Йормунда, он был в его армии десятником. И как раз Кларк со своими людьми, тогда еще простой капитан западных наемников, взял его в плен после короткого боя у Старой шахты. Сигурд присягнул на верность Западу, но потом дезертировал и подался в лес. Кларк обернулся, из кучи трупов, сваленных на улице, странно торчала рыжая, крупная голова бывшего десятника и неудачливого разбойника. -Сир, тут мальчишка какой-то, вон тот старик, - солдат указал на одного из разбойников, - говорит, что он не из их отряда, что он местный. Мальчишка стоял рядом со стариком, тому видно в бою сломали нос, да и правая рука висела плетью вдоль туловища. -Парень! Подойди сюда! Грэм подтолкнул Лайка в сторону всадника, Малыш на подкашивающихся ногах подошел к стремени. -Так ты местный? – Кларк пристально всмотрелся в его лицо. Совсем мальчишка, лет 12, испуган до полусмерти. – Не ври мне! -Нет, сир, я отвечал за коней у… у него, - парень робко посмотрел в сторону скалящейся из кучи тел Сигурдовой головы. Кларк хмыкнул. -Эй, старик! Подойди сюда! Грэм сделал несколько шагов в сторону всадника и едва не рухнул, Лайк метнулся к нему и поддержал старика. Вдвоем они с трудом доковыляли до Кридланда. -Ты пытался спасти его, он твой сын? -Нет, сир, он просто славный малый, который еще ничем не успел провиниться перед Святым орденом и честными людьми… -Успел или нет, не тебе решать. – резко оборвал его Кларк. -Да, сир, ваша правда, решать не мне. Но он еще совсем мальчишка, пощадите его. Вы же принимаете и нашего брата, коли мы каемся и присягаем. Он еще не успел измазаться в крови, ходил за лошадьми, был чашником у Сигурда. Пощадите его, прошу вас… Старик говорил и говорил, а Кларк вспоминал, как пять лет назад, после одной из стычек с шакалами, его вот так же уговаривал пощадить своего сына один из разбойников. Кларк тогда спросил его: «Ты любишь своего сына больше, чем жизнь?». «Да!» - не задумываясь ответил пленный. «А, ты, тоже любишь отца больше, чем жизнь?» - обернулся он к мальчишке. «Да, сир! Конечно!». В глазах обоих мелькнула надежда на спасение, и это взбесило Кларка, в той стычке его отряд потерял 16 человек, многие из которых служили у Кридланда еще в бытность его капитаном наемников. «Ну что ж, раз вы так любите друг-друга, тогда обнимитесь!». Отец и сын неуклюже обнялись. «Приколотить их друг к другу гвоздями и повесить обоих. Не могу же я вас разлучать!»… -Сир, пощадите его, сир! -Он хоть знает с какой стороны к коню подходить? -Да-да, сир, он из коневодов, толк в лошадях знает, все споро делает, не сомневайтесь! Он у нас лучший конюшонок за все время! -Ладно, старик, не завирайся, ты и так уже мне солгал. Парень, как тебя зовут? -Лайк, сир. – мальчишку начинала колотить дрожь. -Ну что ж, Лайксир, будешь следить за моим конем и служить мне. – Кларк обернулся в седле, - Так, пусть живые шакалы загрузят мертвых в телегу, потом их в колодки, пора возвращаться! -Сир, капитан, а что делать со стариком! -То же, что и с остальными. Тебя как зовут, старый бес? -Грэмом. -На суде встретимся, замолвлю за тебя слово, только боюсь, оно тебе мало поможет. -Спасибо, сир, спасибо за Малыша! -Иди старик, иди.  

 львенка [21]